Тайна смерти Ивана Грозного. Мария Згурская.50 знаменитых загадок Средневековья.

Мария Згурская.   50 знаменитых загадок Средневековья



Тайна смерти Ивана Грозного



загрузка...

   Русский XVI век – сплошная тайна. От тех времен почти не сохранилось документов. По подсчетам специалистов, мы располагаем всего-то долей процента даже не от всей массы источников, а только от тех, о существовании которых известно сегодня. Поэтому жизнь, а особенно смерть Ивана Грозного толкуется нынче туманно и противоречиво. Спор о царе Иване Васильевиче продолжается уже более четырех столетий. Начался он еще при жизни Ивана Грозного. Даже внешний облик государя современники оценивали по-разному. Одним он представлялся «образом нелепым» (некрасивым) с длинным и кривым носом («нос протягновен и покляп»). В то же время есть другие свидетельства: говорили, что царь был высок, что у него «сухо тело» и крепкие мышцы, широкие плечи и грудь.

   И деяния Ивана IV в писаниях современников отражены крайне противоречиво. Одни его восхваляют: «Муж чюднаго рассуждения, в науке книжнаго поучения доволен и многоречив зело, ко ополчению дерзостен и за свое отечество стоятелен». В словах других звучит суровое осуждение: «На рабы своя, от Бога данныя ему, жестосерд вельми, и на пролитие крови и на убиение дерзостен и неумолим; множество народу от мала и до велика при царстве своем погуби, и многия грады своя поплени… и иная многая содея над рабы своими…» Иначе говоря, великий злодей и душегуб. И такая полярность суждений – во всем, что касается этого правителя. Кажется, нет споров только о дате кончины первого русского царя – 1584 год.

   То, что царь Иван IV Грозный не имел ничего общего с милым Иваном Васильевичем из популярной комедии, понятно, наверное, каждому. Потому и смерть его страшную и внезапную народная молва связала с кознями многочисленных царских врагов: убили. Но так ли это было на самом деле?

   На протяжении четырех столетий идет спор о причинах смерти Ивана Грозного. О его насильственной смерти говорили и писали много. Одна из летописей, составленных уже в XVII веке, сообщает о слухе («нецыи же глаголют»), что царю «даша… отраву ближние люди». Современник Ивана IV дьяк Иван Тимофеев рассказывает, что Борис Годунов и племянник Малюты Скуратова Богдан Бельский (фаворит Ивана IV в последние годы) жизнь «яростиваго царя» прекратили «преже времени», и даже называет причину: «зельства (жестокости) его ради». Подобные предположения появились и у иностранцев. Англичанин Джером Горсей например, пишет, что царь был удушен, голландец Исаак Масса утверждает, что Бельский якобы положил яд в лекарство, которое давал царю.

   В день смерти, 18 марта 1584 года, Иван Васильевич долго парился в бане. Потом собирался играть в шахматы с боярином Вельским, но вдруг упал навзничь, сжимая в руке последнюю непоставленную фигуру – короля. Агония была недолгой, и через несколько минут 50-летнее царствование Ивана IV кончилось. В народе сразу же распространились темные слухи, будто царя отравили ближние люди (Бельский и Годунов), подкупив врача, лечившего государя. Версия о том, что Грозный был отравлен, стала в народе одной из самых популярных практически сразу после его смерти. Об этом писали и русские, и иноземные современники Ивана IV.

   Вообще-то говоря, различные источники и разные исследователи очень сильно расходятся в описании последних дней и смерти Ивана Грозного. Так, уже упоминавшийся Исаак Массса в своих «Кратких известиях о Московии» прямо пишет, что «Богдан Вельский… подал ему [царю] прописанное доктором Иоганном Эйлофом питье, бросив в него яд…» Версия о насильственной смерти царя изложена также в Новгородской летописи, у Пискаревского летописца, во Временнике Ивана Тимофеева и ряде других источников. Впрочем, есть и другие версии. Так, ряд источников сообщает о том, что несколько последних дней своей жизни царь находился в состоянии забытья, лишь изредка приходя в себя.

   Скудость отечественных источников, естественно, делает более ценными свидетельства иностранцев, писавших о Московии. Одно такое свидетельство – «Записки о России» английского коммерсанта Джерома Горсея. Он жил в Москве долго – с 1573-го по 1591 год, постоянно общался с Иваном Грозным, неоднократно выполнял личные поручения царя. Так что Горсей действительно много знал.

   Однако отечественные историки, как это ни странно, окружили версию насильственной смерти через отравление молчанием. В тех редких случаях, когда никак нельзя было избежать упоминания о ней, факты так интерпретировались, что остается только диву даваться. Именно так произошло после вскрытия гробницы царя в Архангельском соборе в апреле-мае 1963 года.

   Были вскрыты четыре гробницы: Ивана IV, его сыновей – царя Федора и царевича Ивана – и гробница виднейшего военачальника князя Михаила Скопина-Шуйского. Комиссия, в состав которой входили и судебные медики, после соответствующих измерений, зарисовок, фотографирования приступила к работе. После вскрытия гробницы появилась возможность узнать, реальны ли были опасения царя, который боялся отравления. Для этого следовало провести химико-токсикологическое исследование останков, однако за столь длительный срок – около 400 лет – многие яды могли исчезнуть или измениться, не исключалась также возможность образования из-за гниения тканей новых химических соединений. В связи с этим судебно-химическое исследование производилось главным образом на так называемые «металлические» яды.

   Исследователи установили, что в останках Ивана IV и царевича Ивана обнаружено почти в пять раз большее количество ртути, чем в объектах из саркофагов царя Федора Иоанновича и князя Скопина-Шуйского. Причем ртуть не могла попасть в останки извне, так как в стенках всех гробниц ее было обнаружено ничтожно мало. Следовательно, соединения ртути попали в организм царя Ивана и его старшего сына при жизни. Высокая концентрация препаратов ртути в организме Ивана IV наводила на мысль об отравлении. Но как быть с царевичем Иваном? Он же, по общеизвестной версии, умер совершенно от другой причины – черепно-мозговой травмы, нанесенной отцом. Но и у него в организме было обнаружено огромное количество ртути, причем костные ткани черепа были полностью разрушены, поэтому оказалось невозможным ни подтвердить, ни опровергнуть классическую легенду его смерти.

   Экспертиза показала, что останки Ивана IV содержат смертельное количество ртути. Но, несмотря на явные следы хронического отравления, некоторые специалисты поспешили объявить, что это – всего лишь последствия неудачного лечения ртутными мазями застарелого сифилиса.

   Однако исследования, которые велись с середины 90-х годов XX века, доказали факт отравления практически всей семьи царя Иоанна IV. Его мать, великая княгиня Елена (ум. в 1538 г.), первая жена, царица Анастасия (ум. в 1560 г.), дочь Мария, царевич Иван Иванович (ум. в 1581 г.), царь Федор Иоаннович (ум. в 1598 г.) были отравлены мышьяком и ртутью. Таким образом, царскую семью травили на протяжении 60 лет!

   Но эти факты не помешали Александру Маслову, профессору судебной медицины, написать: «Исторически достоверно, что препараты ртути стали применять на Руси с конца XV века, причем исключительно для лечения сифилиса. В конце XV – начале XVI века многие страны Европы охватила эпидемия сифилиса…Относительно быстро распознанная связь этого тяжелейшего заболевания с половой жизнью дала основание назвать сифилис «половой» чумой! К этому же времени относится распространение сифилиса и в России. В царствование Ивана Грозного сифилис, несомненно, гулял по Москве. Мог ли царь Иван заболеть сифилисом? Летописцы бесстрастно отмечали, что после смерти первой жены Анастасии «нача царь яр быти и прилюбодействен зело». Таким образом, Иван Грозный, говоря современным языком, возможно, входил в «группу риска». Сифилис был неотвратимым наказанием сластолюбивого и похотливого монарха? Действительно ли образ жизни царя Ивана и его старшего сына способствовал заболеванию сифилисом? Болел ли Грозный этой разрушающей плоть и дух болезнью? Имеются ли медицинские, научно обоснованные доказательства, судебно-медицинские оценки, неопровержимо свидетельствующие об этом?»

   Что на это можно сказать? «Исторически достоверно», что сифилис (в той его форме, которая дала возможность приравнять его к эпидемии) был завезен моряками Колумба в Испанию из Америки в 1493 году, как раз в конце XV века. В 1494 году испанский король Карл VIII, собрав огромное войско, вторгся в Неаполитанское королевство. Так, вместе с испанскими солдатами, сифилис пришел в Италию.

   После войны часть испанских наемников оказалась во Франции, откуда зараза стала распространяться по всей остальной Европе. В конце XV века срамная болезнь только-только появилась в Польше, и московские власти пытались задержать эпидемию на границе. Великий князь Иоанн III Васильевич (дед Иоанна Грозного, также прозванный Грозным), посылая в 1499 году в Литву боярского сына Ивана Мамонова, поручил ему, «будучи в Вязьме, разведать, не приезжал ли кто с болезнью, в которой тело покрывается болячками и которая называется французскою». Поэтому сифилис, скорее всего, не мог быть широко распространен на Руси уже в конце XV века, хотя, конечно, отдельные случаи могли иметь место. Ошибается профессор и в том, что «препараты ртути стали применять на Руси с конца XV века, причем исключительно для лечения сифилиса». Препараты ртути в виде мазей для лечения сифилиса были предложены Теофрастом Парацельсом только в первой половине XVI века. Парацельс не мог сделать свое открытие раньше, так как родился в 1493 году. Так что в конце XV века он был еще младенцем, его мазей еще не существовало и их не могли применять в это время в России, даже если предположить, что испанские моряки завезли в нее сифилис раньше, чем в Испанию.

   То, что царь не болел сифилисом, было доказано давно. М. М. Герасимов очень решительно отмел заключения некоторых слишком ретивых авторов о том, что Иван IV примерно с 1565 года (около двадцати лет) болел сифилисом. Этим же недугом (и с того же времени!) якобы страдал и его старший сын Иван. Ни на костях скелета, ни на черепе Ивана Васильевича и его сына следов, характерных для венерических заболеваний, нет, а они должны были бы быть, если бы они действительно болели сифилисом. Во время первой эпидемии сифилиса в XVI веке эта болезнь отличалась особо неблагоприятным течением, в частности, деструктивным изменением костей скелета. При третичном сифилисе (каковой и приписывают Грозному) такие изменения практически неизбежны. Но в актах вскрытия гробницы отмечено: «Каких-либо патологических изменений и следов механических повреждений на костях обнаружено не было». Более того, останки царя Иоанна были единственными среди эксгумированных, которые сохранились практически полностью, тогда как все остальные – царевича Ивана, царя Федора и князя Скопина-Шуйского – были повреждены в той или иной степени временем и сохранились значительно хуже.

   Достаточно хорошая сохранность костей черепа позволила видному русскому ученому М. М. Герасимову, участвовавшему в работе комиссии, на основе разработанного им метода реконструкции воссоздать портрет царя Ивана Грозного.

   Кстати, то, что хорошо сохранился даже щитовидный хрящ гортани, дало ученым основание отказаться от версии об удушении царя.

   А вот версия о преднамеренном и умышленном отравлении царя упорно не рассматривалась. Исследователи не только «не замечали» явных признаков отравления, но и прямо фальсифицировали выводы. Например, получив данные о том, что количество мышьяка (самого распространенного яда вплоть до первой половины XX века) «не дает оснований говорить об отравлении» – хотя и по мышьяку цифры превысили верхнюю границу допуска, – «эксперты» объявили, что «пятикратное превышение количества ртути, обнаруженное в останках царя Ивана Грозного и царевича Ивана, в сравнении с количеством ртути, содержавшейся в останках царя Федора и князя Скопина-Шуйского», вызвано хроническим отравлением при лечении срамной болезни. И, таким образом, откинули самую вероятную версию: о преднамеренном отравлении царя.

   Но ведь в останках Иоанна Грозного и его сына Ивана показания естественного фона по ртути превышены в 32 раза, по мышьяку – в 1,8 раза!

   Некоторые специалисты дошли до того, что выдвинули слишком уж оригинальную версию о том, что царь сам отравил себя (по общеизвестному способу царя Митридата): «Есть смутные указания, что царь Иван Васильевич (а возможно, и его старший сын), боясь отравления, приучал свой организм к ядам, принимая их маленькими дозами. Это вполне реально, учитывая данные экспертиз; количество ртути в организмах отца и сына одинаково, а по мышьяку есть лишь небольшое расхождение. Хроническое отравление не успело свести в могилу царевича Ивана – это сделал его отец своею собственной рукой». Правда, Митридат не только не навредил своему организму, но и не смог отравиться, чтобы спастись от врагов. Пришлось ему воспользоваться мечом.

   Хроническая ртутная интоксикация – меркуриализм – может объяснить и те особенности характера царя, которые обусловили его историческое прозвище – Грозный. Первой страдает нервная система, на которую ртуть оказывает избирательное действие. При хроническом отравлении ртутью наблюдается синдром ртутного эретизма – особое состояние психического возбуждения, тревожность, пугливость, мнительность. Вероятно, именно ртутным эретизмом можно объяснить неадекватность, своеобразие и парадоксальные реакции, которым, как подтверждают историки, был подвержен царь Иван. Мгновенный переход от блуда к смирению, от жестокости к покаянию… Состояние здоровья Грозного стремительно ухудшалось. Историк Н. Карамзин отмечал: «…в сие время он так изменился, что нельзя было узнать его: на лице изображалась мрачная свирепость, все черты исказились, взор угас, на голове и в бороде не осталось почти ни одного волоса». Выпадение волос – один из характернейших признаков меркуриализма. Внезапные вспышки ярости, усилившиеся к концу жизни, все возрастающая невероятная подозрительность связаны в этот период, скорее всего, с нервно-психической болезнью. Таким образом, первопричину многих политических потрясений следует искать не только в характере, но и в болезни царя, точнее, в хроническом отравлении.

   А вот ни о какой «внезапности смерти» как Грозного, так и его сыновей говорить не приходится. За два года до его кончины лекарь царя Антонио Поссеви заявил на заседании правительства Венецианской республики, что «московскому государю жить не долго». Царю Иоанну Грозному было в то время всего 52 года! В январе 1584 года сам царь пророчески предсказал свою близкую – она наступила через три месяца – смерть. 20 февраля был отменен из-за плохого самочувствия Грозного прощальный прием английского посла. 10 марта не был принят польский посол, так как «государь учинился болен». Все эти обстоятельства плохо сочетаются с определением «внезапная смерть». Кризис продолжался около двух недель. Столько же примерно длилась предсмертная болезнь его старшего сына, Ивана. Царь Феодор умирал 12 дней.

   А является ли загадкой смерть царевича Иоанна? Дескать, «умер от удара по голове, нанесенного отцом, но стоял на грани гибели от хронического отравления мышьяком и ртутью». Но загадка остается таковой только до тех пор, пока слепо следуешь навязанной традицией версии об убийстве царем своего сына. Версии, которая не подтверждена никакими достоверными фактами: ни летописями, ни свидетельствами очевидцев, ни какими-либо вновь открывшимися фактами. Напротив, эти факты свидетельствуют об ином. Главной целью эксгумации 1963 года было выяснение причины смерти царя и его сыновей. То, что обнаружили в саркофаге царевича Иоанна, не может ни подтвердить общепринятую версию, ни опровергнуть ее: череп царевича не сохранился: «Соответственно месторасположению черепа в саркофаге обнаружены только части нижней челюсти, серо-белая порошкообразная масса, в которую превратились остальные кости черепа, мозг и мягкие ткани головы». Таким образом, самая главная улика, которая могла бы раз и навсегда пролить свет на это дело, утеряна.

   Однако исследователи обнаружили «копну хорошо сохранившихся волос светлого цвета длиной до 5–6 см… Признаков наличия крови на волосах не обнаружено». Это хотя и косвенное, но весьма серьезное подтверждение того, что никакой серьезной раны на голове царевича в момент смерти не было. Иначе кровь непременно сохранилась бы на волосах и была бы обнаружена впоследствии. Едва ли лежащему при смерти, раненному в висок человеку стали бы отмывать волосы до такой чистоты, что и современные криминалисты не могут найти на них следов крови. К тому же, в XVI веке еще не существовало средств гигиены, которые с легкостью могли отмыть пятна крови.

   Зато следов отравления царевича Иоанна просто нельзя не заметить. В его останках ртути нашли ровно столько же, сколько и в останках царя, а мышьяка почти в два раза больше, чем у отца. Именно одинаковое количество ртути позволило экспертам в 1960-е годы говорить о том, что отец и сын «лечились» с одного времени – примерно с 1565 года. Но это, в первую очередь, может свидетельствовать о том, что царю и царевичу начали его давать одновременно. И притом один и тот же яд. Да и делал это скорее всего один человек. Кто?

   После смерти царя Иоанна в Москве восстал народ. Восставшие требовали покарать приближенного Бориса Годунова, боярина Богдана Вельского, который, по их мнению, «извел царя Иоанна Васильевича и хочет умертвить царя Феодора». О Вельском как об отравителе царя, писал Исаак Масса. Дьяк Иван Тимофеев сообщал, что Борис Годунов и Богдан Бельский «преждевременно прекратили жизнь царя». Все в один голос называют исполнителем преступления Богдана Вельского. Спас же его от народного гнева Борис Годунов. Впрочем, он же потом и убрал ставшего лишним свидетеля.

   Возможно, Годунов заставил дьяка Ивана Фролова переписать завещание Ивана Грозного, а подлинный документ уничтожил. Вскоре дьяк, понятно, скоропостижно скончался.

   Приход к власти Бориса Годунова еще раз показал, что в политических играх друзей не бывает. Соучастник убийства Грозного Богдан Бельский был сослан в Казань; главный соперник Годунова, чистокровный «Рюрикович» князь Иван Шуйский, выслан из Москвы, где и погиб, задохнувшись дымом от сырого сена. А сам Борис, принимая народ и просителей, не мог удержать счастливой улыбки при криках: «Боже, храни Бориса Федоровича!»

   Именно о Борисе Годунове писал в опубликованной в 1591 году в Лондоне книге английский посланник Флетчер: «Младший брат Царя [Феодора Иоанновича] дитя лет шести или семи, содержится в отдаленном месте от Москвы [т. е. в Угличе] под надзором матери и родственников из дома Нагих. Но как слышно, жизнь его находится в опасности от покушения тех, которые простирают свои виды на престол в случае бездетной смерти царя… царский род в России, по-видимому, скоро пресечется со смертью особ, ныне живущих, и произойдет переворот в русском царстве». Это было напечатано еще до смерти царевича Дмитрия и за семь лет до смерти последнего царя из рода Рюриковичей.

   Дьяк Иван Тимофеев, автор «Временника» (начало XVII века), так же считал Годунова виновником смерти царя Феодора и называл его рабом, отравившим своего господина. В «Истории Государства Российского» Карамзин приводит выписки из летописей: «Глаголют же неции, яко прият смерть государь царь от Борисова злохитоства, от смертоноснаго зелия». Действительно, «зелия» в останках царя Феодора обнаружено более чем достаточно для летального исхода: содержание мышьяка превышает норму в 10 раз.

   Были отравлены (причем факт отравления не вызывает у исследователей сомнения) мать царя Иоанна Грозного, великая княгиня Елена Глинская, и первая, самая любимая жена царя – Анастасия Романовна.

   Если принять во внимание, что были отравлены практически все близкие родственники царя, можно сделать однозначный вывод. Царь был прав – потомков Рюрика на русском престоле целенаправленно уничтожали. Некоторые жертвы отравлены ртутью, другие – мышьяком, а есть и такие, в чьих останках содержатся смертельные дозы как мышьяка, так и ртути. Если десятикратное превышение нормы по мышьяку в останках великой княгини Елены однозначно подтверждает отравление, то почему такое же превышение нормы в останках царя Феодора Иоанновича (при том, что и у первой, и у второго показания по ртути практически в норме) не является таким же неопровержимым свидетельством отравления?

   Если учесть, что мышьяк действует быстро, при больших дозах – практически мгновенно, а ртуть ведет к постепенному отравлению организма, то из приведенных выше цифр можно сделать определенные выводы. Когда цареубийцам нечего было опасаться, они использовали мышьяк. Так было во время детства царя Иоанна. Его мать, великую княгиню Елену, отравили мышьяком, так как высокопоставленным преступникам никто уже не мог угрожать серьезным расследованием. Ее муж, великий князь Василий III, отец царя Иоанна, умер за пять лет до этого, а сам Иоанн Васильевич был слишком мал – в момент смерти матери ему исполнилось всего 8 лет.

   С прискорбием надо признать, что никто из претендентов на трон – ни Шуйские, ни Романовы, ни тем более Годунов – не горел желанием выяснить причины смерти царя Феодора Иоанновича.

   Совсем иначе обстояло дело с отравлением Ивана Грозного и его старшего сына. Здесь врагам приходилось действовать предельно осторожно, чтобы не навлечь на себя ни малейшего подозрения со стороны родственников, наследника престола и приближенных. И государя и царевича травили медленно, быть может, действительно на протяжении одного-двух десятилетий. Недаром царевич Иоанн был болезненным и задумался о смерти достаточно рано – в 16 лет. Владыка Иоанн (Снычев) пишет: «Еще в 1570 году болезненный и благочестивый царевич… пожаловал в Кирилло-Белозерский монастырь… вклад в 1000 рублей… он сопроводил вклад условием, что сможет, при желании, постричься в монастырь, а в случае его смерти его будут поминать».

   Интересно отметить, что незадолго до этого, в 1569 году, был раскрыт серьезный заговор против царской семьи. Этот момент и

   может служить точкой отсчета – ведь не известно, удалось или не удалось подсыпать яд. В этом же, 1569 году умирает вторая жена царя, Мария Темрюковна, и он считает, что ее отравили. Сам царь чувствует себя не слишком хорошо, а шестнадцатилетний царевич болеет и задумывается о смерти. Длительный, многолетний период «болезненности» – общего ухудшения состояния здоровья – в конце 1581 года завершился кризисом, продлившимся около двух недель, после чего царевич умер. Наличие в его организме дозы ртути, в 32 раза превышающей норму, едва ли оставляет сомнение в причине этой загадочной «болезненности».

   Но царь мог только подозревать об истинных причинах гибели наследника престола. Заслуживает внимания то обстоятельство, что вскоре он отдалил от себя Бориса Годунова. Однако в следующем, 1582 году Антонио Поссеви заявляет венецианской сеньории о близкой смерти государя, а спустя полтора года царь Иоанн умирает. Причем так же, как и в случае со старшим сыном, смерти царя предшествует длительный период «болезненности», с характерным для отравления ртутью выпадением волос, проблемами опорнодвигательного аппарата, а на последнем этапе – дисфункцией почек и других внутренних органов. Но первопричиной смерти все равно остается огромное – в 32 с лишним раза – превышение нормы по ртути.

   Не исключено и то, что раздраженные «живучестью» царя – он был высокого роста (около 1,8 м) и «обладал значительной физической силой» – отравители под конец решились действовать более нагло. Об этом свидетельствуют многочисленные известия современников. Был ли это дерзкий, вызвавший сердечный приступ ответ, или же Богдан Бельский бросил последнюю порцию яда в прописанное врачом для царя лекарство, как пишет Исаак Масса, но результат был один – царь умер.

   Что же касается царицы Анастасии, то она тяжело болела около года. Тяжесть болезни и ее относительно короткий (по сравнению с царем и царевичем Иоанном) срок вполне объясним гигантским количеством ртути, обнаруженным в ее останках (до 120 предельно допустимых норм). Но выявлено также и 10-кратное превышение по мышьяку. Видимо, убийцы торопились довести свое черное дело до конца и ускорили смерть царицы мышьяком.

   Не стоит думать, что во всех преступлениях против царской семьи виноват только Годунов, ведь в год смерти царицы Анастасии он был еще ребенком, а великая княгиня Елена вообще скончалась задолго до его рождения.

   Скорее всего, здесь имеет место сложная взаимосвязь многих факторов, и, прежде всего, династическая, политическая, идеологическая и религиозная борьба. В противостоянии великокняжескому семейству, а впоследствии царю, объединились и князья Старицкие, и аристократическая верхушка тогдашнего общества, и представители разгромленной, но неискорененной «ереси жидовствующих», и внешние враги Московского государства.

   Вместе с новгородцами и семейством Старицких в заговоре 1568–1569 годов участвовали и поляки. Однако Польша всегда действовала по прямому указанию и под непосредственным руководством Ватикана. Весьма показательна в этом смысле роль папского нунция Антонио Поссеви, бывшего генератором идей, направленных на уничтожение православия. Но православие в России охраняла царская власть. Поэтому все свои силы Поссеви бросил на борьбу с Иваном Грозным.

   Когда не удалось сломить его силой и войска Стефана Батория обломали свои зубы о Псковскую твердыню, когда царь отказался даже обсуждать возможность о «мирном слиянии» православной Русской церкви с еретиками – католиками, Поссеви стал клеветать на Грозного и распространять слухи о том, что он убил старшего сына.

   Но клеветой дело не ограничилось. Поссеви знал о близкой смерти царя. Он был так в ней уверен, что сообщил об этом правителям Венеции. В то время Венецианская республика была одним из самых могущественных государств Средиземноморья, обладала мощным военным флотом и вела беспрерывные войны против Турции за военную и торговую гегемонию.

   К этой войне Венеция и «Священная Римская империя германской нации» неоднократно пытались привлечь и Россию, заманивая еще деда Ивана Грозного завоеванием Константинополя (как наследства, полагавшегося ему после брака с Софией Палеолог). За участие в войне с турками император Священной Римской империи обещал «короновать» русского великого князя и даровать ему титул короля (что было с достоинством отвергнуто).

   Так что Рим, Венеция и немецкие князья были бы не прочь увидеть на русском престоле более сговорчивого правителя. Как для того, чтобы привести Русскую церковь к унии с Римом, так и для привлечения России к военному союзу против Турции.

   В свете вышеизложенного нет ничего невероятного, что к концу царствования государя Иоанна Васильевича Грозного к участию в заговоре был привлечен и Борис Годунов. Перед ним были развернуты заманчивые перспективы: устранить царевича Иоанна и царя, стать правителем при своем шурине, царе Феодоре, а затем, после смерти последнего из Рюриковичей, самому сесть на престол.

   Мог ли Борис Годунов предполагать, что он сам – всего лишь переходный этап в планах зарубежных кукловодов, что на протяжении всего того времени, пока он карабкается к трону московских государей, иезуиты выращивают в Польше достойную, по их мнению, замену ему – целую плеяду самозванцев, первый же из которых отправит его в небытие вместе с несостоявшейся династией Годуновых.


<<Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 6195


© 2010-2013 Древние кочевые и некочевые народы